Жаркий сумрак гобелена не растаял, не остыл,
в мягких травах белой пеной раскрываются цветы.
В сердцевине роз бордовых пламя светлое дрожит-
мастерицы знали слово, чтобы взор приворожить,
между белым и бордовым через грубую основу
стёжку к небу проложить...

Тишина объелась вишен, вечер выпил крепкий грог,
день, невидим и неслышен, ляжет спать в душистый стог.
Лоэнгрин плывёт к восходу, дома Эльза ждёт чудес*,
ночи шёлковые воды рассечёт легчайший всплеск
и войдёт не зная броду солнце в лес синебородый -
тонкий луч наперевес...

Любопытство ставит сети, спрятать тайну нелегко,
ленденцовые рассветы сладко тают за щекой.
Если только имя спросишь - рыцарь-лебедь уплывёт
за сиреневые рощи, за черешневый восход,
в мягкий сумрак гобелена, в сон, где травы по колено,
в край без горя и забот..

Если только имя спросишь, тронешь тайны мшистый ворс -
заскрипят натужно оси старых мельничных колёс.
Не вернуть обратно слово, не распутать шёлк и шерсть,
не узнать родного крова с ветром затканных небес,
Между белым и бордовым через грубую основу
слышен сини лёгкий всплеск...