Натянет ночь на город черный капюшон, а звезды вспорют острыми ножами эту высь, и месяц величаво вновь займет свой трон на царстве млечного пути, крадущийся как рысь.
Беззвучна глубина сиянья вечных звезд, и мир перевернулся с ног своих на плечи, которые скрепя мой держат в жизни мост, гася своим безумством годы, словно свечи.
Я в царствие твоём - простак, глупец, чудак, в надежде всё же правду вымолвить у бога, я чуда жду, живу, иду я кое-как, и знаю, что обрывом кончится дорога.
А быт устроен мой, и есть в дому очаг, но скука безобразная томит в неволе, и от неё скончался мой последний враг, а ты тускнеешь светом на своём престоле.
Не воспарить мне волей над твоим дворцом, да ты не виноват, пойми, ни в коим разе… бескрылым был когда-то создан я творцом, глупцом, чуть сдвинутым мечтателем по фазе.
