Это всё рассказал мне сосед по больничной палате – Бедолага-солдат, отхлебнувший войны. Он лежал весь в бинтах и готовый к расплате, Но в глазах его ясных не видел я чувства вины. Он лежал весь в бинтах и готовый к расплате… Но в глазах его ясных не видел я чувства вины.
Русский воин стоял, любовался на дикие горы, На ручей, что с тех гор говорливо бежал. Было дивное утро и птиц разговоры – Кто же знал, что за камешком снайпер лежал. Было дивное утро и птиц разговоры… Кто же знал, что за камешком снайпер лежал.
И блеснувший на солнце прицел будто бы улыбнулся, А затвор прошептал: "Ну, прощай, дорогой!” А напротив в кустах стебелёк шевельнулся, Кто же знал, что за кустиком – снайпер другой. А напротив в кустах стебелёк шевельнулся… Кто же знал, что за кустиком – снайпер другой.
И поднялся один из троих, закурил, потянулся, Ствол закинул за плечи, уставши от дел, И побрёл до своих, и добрёл, да споткнулся – Сотни метров всего не хватило – растяжку задел. И побрёл до своих, и добрёл, да споткнулся… Сотни метров всего не хватило – растяжку задел.
